![Астрологический портал Astro Way](https://astroway.info/wp-content/uploads/2019/01/AstroWayLogo-300x300.png "Астрологический портал \")
Ч а с т ь 3 ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ АРХЕТИП Диалектический архетип содержит три частных архетипа, или фазы времени: творение, осуществление и растворение (или развоплощение). Архетипу (или фазе) творения соответствует период жизни объекта или период существования человека, когда этот объект творится, то есть созидается, возникает как бы из ничего или из внешнего пространства. В это время его основная задача еще лишь определяется или проявляется, но в игровой форме. На фазе осуществления объект исполняет свою основную миссию, находится в балансе с окружающей средой и в то же время отделен от нее достаточно четкой границей. На фазе растворения объект исчезает, разрушается, завершает свою жизненную миссию, и выясняются ее тонкости и подробности, которые не были видны на первых двух фазах. Приведенное описание достаточно просто, и читателю на первый взгляд может показаться, что у него уже есть и всегда было (даже до чтения этой книги) достаточно ясное представление о трех фазах развития любого объекта, и столь абстрактное представление неизбежно должно быть примитивным, то есть мало что дающим для понимания идущих во внешнем мире и в психике человека процессах. Вместе с тем, наступающая эпоха, эпоха Водолея, сменяющая эпоху Рыб, по-видимому, будет гораздо более внимательна к мелочам и тонкостям, чем предыдущая, и научится квантованию, дискретизации там, где эпоха Рыб видела непрерывность переходов. Один из важных, с точки зрения автора, примеров этого - отношение человека и социума в целом к модальностям времени. Можно считать, что фаза творения действительно непрерывна и постепенно трансформируется в фазу осуществления, а та непрерывно, постепенно переходит в фазу растворения. Тогда и само деление временного потока на эти три фазы представляется условным, субъективным и малоплодотворным. Если, однако, мы встанем на водолейскую точку зрения и предположим, что если не в объективной реальности, то при субъективном взгляде в каждый момент времени у человека при оценке себя или внешней ситуации активна ровно одна из трех описанных модальностей, и переходы от одной из них к другой происходят мгновенно, то мы будем вынуждены смотреть на психику, не говоря уже о внешней реальности, совершенно иными глазами, в частности, мы становимся более внимательными и учимся видеть скачки и переходы гораздо точнее, чем при непрерывном взгляде. Насколько вообще справедливо выраженное ранее мнение о спонтанности такого рода переходов, судить читателю. Но если он, следуя гипотезе автора, попытается последовать этой идее, то, может быть, откроет для себя много нового и интересного, и получит в руки мощный инструмент для исследования и интерпретации как своего, так и чужого поведения, а также средство тонкого воздействия на людей и ситуации. Вообще, как автор отмечал уже выше, представление о том, что архетипы (и соответствующие им модальности) меняются в психике дискретным образом, мгновенно уступая место один другому, необходимо приводит нас к представлению о том, что в глубинах человеческого подсознания, в фундаментальных программах, проявляющихся в мироощущении человека, в его мировоззрении и в фундаменте его этики, существует известное расщепление, так что каждому частному архетипу в пределах данного универсального соответствуют свое мировоззрение, свое мироощущение, своя этика и даже некоторые общие принципы конкретного поведения. И лишь человек, находящийся на очень высоком уровне развития, способен к интеграции своей личности и интеграции соответствующих данным частным архетипам вариантов мировоззрения, мироощущения, этики и конкретного поведения. Для того, чтобы эта интеграция произошла, следует тщательно разобраться в том, как человек ведет себя во внутреннем и внешнем мире под влиянием каждого из частных архетипов, составляющих данный универсальный. Для этого нужны многочисленные практические наблюдения и за собой, и за своими реакциями в связи с внешним миром, и ключи к таким наблюдениям предлагаются автором ниже. Читая приведенные автором описания, читатель будет, естественно, относить себя к тому или другому типу, наблюдать у себя склонность к использованию той или другой модальности. Но в то же время он должен помнить, что является микрокосмом, то есть содержит в себе, хотя бы потенциально, возможность вести себя в любой ситуации, используя любой частный архетип, и если у него это не получается, это не значит, что он на это не способен: может быть, даже скорее всего, он не обращал на это никакого внимания и не реализовывал соответствующие свои умения. Таким образом, изучение архетипов есть важный способ расширения своих возможностей: как восприятия мира, так и поведения в нем. Особенно актуально вышесказанное применительно к архетипам творения, осуществления и растворения. Автор надеется, что он покажет это читателю на достаточном количестве соответствующих примеров. ПРОРАБОТКА АРХЕТИПА ТВОРЕНИЯ Вероятно, главный девиз архетипа творения это: “Чудо - норма жизни”. Здесь объект возникает или материализуется словно ниоткуда, или окружающая среда неожиданно конденсируется вокруг него, и из нее, как по волшебству, появляются различные элементы этого объекта, его детали, аксессуары, или просто обстоятельства, упрощающие его жизнь и защищающие ее от всевозможных превратностей и напастей. Так ощущает себя ребенок в благополучной семье, который растет, ни о чем не думая, и чьи потребности удовлетворяются по мере их возникновения, и ему не приходится по несколько раз просить одно и то же. Фаза творения чем-то похожа на рог изобилия. Здесь нет равновесия между объектом и окружающей средой: он получает от нее гораздо больше, чем отдает ей, и воспринимает это как совершенно нормальное положение вещей. Человек, находящийся под сильным архетипом творения, нередко ощущает себя как бы в центре внимания окружающей среды, которая его любит и благотворит, и он себя очень комфортно и уютно в этом положении ощущает. Может быть, конечно, что она ему надоедает, дает не совсем то, что ему нужно, и тогда он капризничает или ругается, но мысль о том, что он мог бы платить за то, что он получает, ему не приходит в голову никогда. Если он в чем-то нуждается, но этого не получает, он старается без этого обойтись, не особенно напрягаясь на тему о том, какие усилия можно было бы предпринять, чтобы получить желаемое. Он может немного поканючить, попросить, но не получив того, что ему требуется, он меняет свое внимание и увлекается чем-то еще. Характерное для фазы творения состояние - это игра, в противоположность работе на фазе осуществления, и обучение, опять-таки в противоположность квалифицированной работе на фазе осуществления. На фазе творения постигается новое, что может требовать от человека существенных усилий, но не предполагает существенной ответственности за то, что происходит сейчас. Какие именно навыки из полученных им на фазе творения понадобятся ему на фазе осуществления, сказать невозможно, да он и не ставит это своей целью. Для того чтобы описать фазу творения, часто используются слова “везение”, “удача”, “счастье”. На фазе творения объект как бы открыт на вход, то есть его границы с окружающей средой полупроницаемы. Сам он защищен ею более чем надежно, так что ничего или почти ничего ему не угрожает, а то, что ему нужно, то, что плодотворно, что необходимо для его развития - поступает к нему без каких-либо ограничений. Другой вопрос - как он этим воспользуется. На фазе творения человек берет долгосрочные кредиты, плохо представляя себе, когда и как он будет их возвращать, ему открываются радостные и заманчивые перспективы далекого будущего, на которое он только начинает работать. Оно может давать ему большие авансы, за которые расплачиваться придется много позже, и он не очень об этом думает. Здесь очень многое сходит с рук, здесь будущее обольщает, но никогда не угрожает. Даже если на фазе творения открывается трагический сюжет, он видится человеком как необыкновенно увлекательный и манящий, по крайней мере, интересный и стоящий того, чтобы его прожить. И, наконец, последний, но отнюдь не мало значащий признак активности архетипа творения - это уплотнение объекта, когда он из тонкого и прозрачного, получая энергию и материю из окружающей среды, становится плотным, определенным, весомым и значительным - но это не означает, что он начинает работать, он все еще находится в игровом режиме. На варварском уровне проработки архетипа творения человек относится к получаемым им энергиям и информации, дарам и кредитам чрезвычайно легкомысленно; он считает, что так будет всегда и поток благодати, в центре которого он оказался, никогда не закончится. Например, получая аванс на строительство, он может не пытаться что-либо начинать строить или хотя бы сделать модель того дома, в котором он собирается жить. Если к нему приглашают учителя, то он не стремится вслушиваться в слова и звуки чужого языка, а уж тем более пытаться говорить на нем какие-то слова и предложения. Он пропускает все мимо ушей, выбирая то, что в данный момент в наибольшей степени его развлекает, и бессмысленно разбазаривает все то, что он получает, не задумываясь даже о том, что это может приносить вред окружающей среде, и еще менее того помышляя о временах, когда ему придется работать, осуществляя те проекты, авансы для которых он сейчас получает. Для варварского уровня проработки архетипа творения характерен какой-то неестественный эгоизм человека. Он до такой степени ощущает себя центром мирового внимания и мировой благодати, что ему совершенно не приходит в голову, что окружающие люди и обстоятельства тратят на него свою энергию и он им хотя бы чем-то обязан. Переключить его с фазы творения на какую-либо другую фазу представляется совершенно невозможным. При этом если он ведет себя совсем уж вызывающим образом, его начинают мягко упрекать, и аргументация, к которой он прибегает, это нередко инфантильная ссылка: ”Как же ты мог съесть все сладкое, которое было в доме?” - с упреком говорит мать своему ребенку, который, случайно оказавшись на кухне, съел не только весь предназначенный на вечер яблочный пирог, но и все попавшие в его внимание конфеты. “Ты понимаешь, он мне так понравился, он оказался таким вкусным, что я забыл обо всем на свете”, - оправдывается четырнадцатилетний хлопец, ростом уже почти со своего папу. “Но почему же ты не подумал про своего брата и сестру, тем более про бабушку”, - растерянно упрекает его мать, апеллируя к модальности осуществления, в которой в данный момент уже находится ее сын. И он, действительно, сменив модальность, не понимает, как он мог так легкомысленно и эгоистично себя вести. Проблема в данном случае заключаются в том, что его самосознание в модальности творения пока что еще абсолютно инфантильно, а в модальности осуществления оно вполне соответствует его возрасту, однако понять это как ему, так и его маме чрезвычайно сложно. На варварском уровне человек совершенно не склонен делиться своим рогом изобилия, своим состоянием творения. У него может быть превосходное настроение, он будет радостно постигать что-то, радостно узнавать что-то, не требующее усилий, но занимательное для него, но не поделится этим с окружающими. Включив телевизор и увидев на экране фигуру горячо любимого комического актера, он не захлопает в ладоши и не закричит на весь дом: “Скорее, скорее, идите смотреть, что нам сейчас показывают!” Он уставится в телевизор и замолчит, полностью погрузившись в переживание зрелища и забыв обо всем остальном мире. На варварском уровне человек также избегает какого бы то ни было напряжения и любых мыслей о том, что модальность может измениться и что то, что он делает, может иметь продолжение и, возможно, даже далекое продолжение, которое будет касаться других людей и других ситуаций. Другими словами, его позиция: “Я живу здесь и сейчас, и мне хорошо” - чрезвычайно устойчива, и менять ее на какую-либо другую он не хочет. Сказанное не означает, что на варварском уровне архетипа творения у человека обязательно хорошее настроение. Оно может быть плохим, он может быть вечно недоволен, он может постоянно ожидать все новых и новых неприятностей, но в любом случае его внимание сконцентрировано на себе, на ближайшем будущем, а чуть дальше его мысли не распространяются. То же относится и к его творческому началу, которое может быть весьма активно и на варварском уровне проработки архетипа. Но здесь обычно творчество заключается в том, чтобы проявить свое “я” и развлечься за счет окружающих, или во всяком случае, не обращая внимания на то, в какой мере человек затрагивает их интересы. “Я сегодня буду печь пирог, - заявляет маленький варвар своим родителям, - мне нужны яйца, масло, мука, сахарный песок, ванилин, корица и миндальные орехи”. Все это старательно закупается и приносится на кухню, после чего ребенок начинает взбивать яйца миксером, хаотично перенося содержимое яичной скорлупы себе на лицо, на стол, на стены и на потолок. Скоро его энтузиазм угасает, и убирает кухню и доводит до финальной стадии готовности пирог уже его мама или старшая сестра. Впрочем, ребенка это нисколько не огорчает, он к тому времени играет с новым заводным паровозиком, пуская его по лакированному роялю и подбираясь к рабочему столу своего отца. Обучение на варварском уровне проработки архетипа творения заключается в неуклонной профанации всякого содержания и уклонении человеком от любых усилий, связанных с восприятием новых идей и навыков или их освоением. Всякие идеи, относящиеся к тому, что эти навыки будут когда-то полезны, его головы не посещают или аккуратно отторгаются его подсознанием. Горизонты здесь необъятны, возможности безграничны, единственное, что остается, это радостно принимать валящиеся на человека в изобилии разнообразные неожиданные дары. На любительском уровне проработки архетип творения воспринимается более трезво и с некоторой оглядкой на будущее. Человек понимает, во-первых, то, что фаза творения может в какой-то момент смениться иной фазой, а, во-вторых, то, что полученные под архетипом творения дары не даны человеку в его личное свободное пользование, а предназначены для того, чтобы он в дальнейшем смог пройти через остальные фазы, которые он хотя смутно, но все же просматривает. На любительском уровне человек часто чувствует себя уже не единственным фокусом или центром ситуации, но ощущает определенные границы своего пространства - внутреннего и внешнего - где в данный момент действует архетип творения, и учится взаимодействовать с другими людьми, оказавшимися рядом с ним и находящимися в той же фазе. Их он понимает, но его понимание людей, находящихся в фазе осуществления и фазе растворения, более чем условно. В основном он комфортно чувствует себя с другими любимцами фортуны, он играет с ними в разные игры, смутно ощущая их правила, и там, где может, пытается их соблюдать. В общем это похоже на игры детей в песочнице: эти игры безопасны, но для того, чтобы они были более содержательными, дети договариваются об определенных правилах, соблюдая которые, они ограничивают свое хаотическое начало и на безопасном примере осваивают (очень приблизительно и очень отдаленно) модель жизни в настоящем большом мире. Дети в песочнице учатся говорить по очереди, соблюдать простейшие правила игры, обращать внимания на слова старших по возрасту, в какой-то мере им подчиняться, а в какой-то мере проявлять свою инициативу - в тех ситуациях, когда это требуется. Если ребенок на варварском уровне проработки фазы творения, войдя в песочницу, начнет лопаткой раскидывать песок во все стороны, стараясь попасть и в глаза окружающим, то на любительском уровне он будет делать аккуратные куличи, рыть ямку для будущего клада и потом разыскивать вместе со своим другом клад, который закопал тот. Находясь на любительском уровне, человек начинает воспринимать то, что с ним происходит, как определенную удачу и везение, и понимать, что другие люди по каким-то неясным причинам оказываются в иных ситуациях, где удачи и везения гораздо меньше, а иногда и вовсе нет, и где за каждый дар судьбы приходится расплачиваться, иногда даже зарабатывать его большими серьезными усилиями. Видя это, человек лучше ценит те возможности, которые предоставляет ему судьба, в частности, гораздо лучше и эффективнее учится. Здесь еще нет полного и стопроцентного восприятия всех учебных ситуаций, но, по крайней мере, человек, что называется, мотает себе на ус и способен приложить некоторые усилия для того, чтобы учеба не прошла даром. Он понимает, что через какое-то время придут испытания его навыкам, и ему придется в совершенно других условиях их реализовывать. Кроме того, на любительском уровне человек воспринимает то, что происходит, как аванс, то есть он понимает, что когда-то ему придется за это расплачиваться, и ценит то, что получает, и старается его не разбрасывать в разные стороны, а каким-то образом использовать, имея в виду дальнейшую свою жизнь. Не то, чтобы он мог конкретно сказать, как она сложится, но какие-то ее общие контуры и продолжение той кармической программы, которая заявляется и манифестируется на фазе творения, он уже предполагает и рассматривает. Здесь перспективы видятся не такими сияющими и безоблачными, но по-прежнему человек смотрит на мир как на источник творчества и склонен к творчеству сам. Здесь его творчество уже более конструктивно и более целенаправленно, чем на варварском уровне, но еще далеко не профессионально. Если он сочиняет стихи, то это, как правило, стихи к случаю, например, на день рождения членов семьи. На варварском уровне это будут обидные дразнилки из одной-двух строчек. Здесь творчество человека носит любительский или дилетантский характер и, в основном, радует его и его близких, не представляя, однако, существенного интереса для широкой публики; впрочем, этот интерес может быть достигнут, если человек, продолжая эту данную творческую тему, перейдет на фазу осуществления и разработает свой дар более основательно. На профессиональном уровне проработки архетип творения уже совсем не напоминает игру, хотя внешние признаки игры, в частности, необязательность, спонтанность и непредсказуемое творческое начало здесь нередко представлены. Однако, находясь в творческом состоянии, принимая падающие на него со всех сторон дары, идеи, информацию и материю, человек постоянно имеет в виду их дальнейшее использование. Он гораздо более привередлив и капризен, но эти качества не являются результатом его легкомыслия – наоборот, они суть следствия его взгляда, направленного далеко в будущее, когда фазу творения сменит фаза осуществления и затем растворения. Другими словами, находясь в процессе творения объекта, человек творит весь сюжет его существования, хотя, конечно, видит его не во всех подробностях. Особое внимание на профессиональном уровне проработки архетипа творения человек уделяет обучению. Он знает, что сейчас как раз то время, когда у него есть возможность учиться и в тепличных охраняемых условиях проводить эксперименты, которые не стоят ему сейчас ничего или почти ничего, а в будущем они явятся основой для серьезных и ответственных дел, когда рядом не будет ни охраняющей, ни твердо направляющей в ошибках руки учителя, а все, что он будет делать, будет происходить на его собственный страх и риск. Сказанное не означает, что на профессиональном уровне человек растрачивает оптимизм и жизнерадостность - он теряет глобальную безответственность, свойственную варварскому и в большой степени любительскому уровню. У него остаются лишь локальная безответственность и локальное легкомыслие, которые являются как бы основным содержанием его поведения, но фоном служит уже настроение иных, более серьезных, более мудрых фаз - осуществления и растворения. Впрочем, нельзя сказать, что на профессиональном уровне фазы творения у человека нет мудрости. Может быть, ее гораздо больше, чем даже он сам имеет в виду. На этом уровне у него есть дар пророчества, и он способен видеть продолжение начинающихся сюжетов гораздо лучше, чем это ему иногда кажется, во всяком случае, его интуиция подсказывает ему очень многое, и не только в виде прямого ясновидения и не столько в виде пророчеств, сколько в виде конкретных умений, которые он получает, сам еще не зная, зачем - но впоследствии выяснится, что именно они окажутся ему необходимыми на следующих фазах развития объекта. На профессиональном уровне человек обращает большое внимание не только на то, что происходит, но и на открывающуюся ему этику новой реальности. Другими словами, он понимает, что он не просто входит в новую жизнь, в новый сюжет, и они открывают ему свое лицо, но он также получает возможность постичь законы существования этой новой открывающейся ему реальности. Их этика открывается ему не в столь строгом виде, как она будет представлена на фазе осуществления; например отношения с окружающей средой здесь гораздо мягче, она выглядит скорее кормящей матерью, прощающей ребенку все или почти все, - но все-таки первое впечатление об основных законах жизни новой реальности он получает и учится быть к ним внимателен. ПРОРАБОТКА АРХЕТИПА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ Если фазу творения можно во многих отношениях сравнить с периодом детства, то фаза осуществления - это взрослая жизнь. Здесь, как говорится, все уже ясно, по крайней мере, в основном. Определены структура и функции объекта, определены его отношения с внешним миром, определены его границы и определен тип взаимоотношений с окружающей средой. А именно объект находится с ней в балансе, берет у нее нужные для его существования, для его работы средства и возвращает ей результаты своего труда (или их часть) в качестве вознаграждения за то, что он от нее получил. Здесь кармическая задача объекта совершенно ясна (может быть, даже слишком ясна, поскольку на фазе растворения она существенно корректируется и понимается во многом по-другому), но на данном уровне многие обстоятельства, которые на фазе творения были не более чем намеками, здесь проясняются, трансформируется их смысл и все встает на свои места. Другими словами, на фазе осуществления становится понятным каркас, или основная структура, кармы объекта, и эта карма в основном реализуется, то есть исполняется. Если фазу творения можно проиллюстрировать предвыборной гонкой, когда кандидат в президенты раздает обещания и собирает средства, то фаза осуществления - это уже его работа на благо государства, взаимодействие с политическими партиями, работа с министрами и т.п. На фазе осуществления выясняется, насколько хорошо человек учился, и происходит расплата, по крайней мере, основная расплата по взятым на себя на фазе творения обязательствам. Девиз фазы осуществления прост: “Я работаю”. Для нее характерна большая, иногда даже чрезмерная определенность, то есть человек слишком хорошо знает, что он должен делать, а что не должен, каков должен быть круг его внимания и что выходит за рамки этого круга. Кроме того, для фазы осуществления характерны устойчивость программ, сюжетов бытия, склонность к их определенной ритуализации и неготовность и неспособность к изменению. Изменения характерны для остальных двух фаз - творения и растворения. На варварском уровне проработки архетипа осуществления для человека характерна, прежде всего, чрезвычайная узость сознания. Он не признает ничего, кроме того сюжета, который вошел в его жизнь и, как он считает, заполнил ее целиком. Все, что было раньше, - несущественно, ничего не будет и впоследствии. Это - основа психологии марионетки, которая, спектакль за спектаклем, исполняет один и тот же сюжет, повинуясь нитям в руках кукловода. Для варварского уровня характерно не столько ощущение ответственности человеком за сюжет, в котором он находится и который осуществляет, сколько паразитизм на этом сюжете. Другими словами, ощущая важность и ответственность этого сюжета самого по себе, этот человек позволяет себе питаться его энергией, зная, что сюжет чрезвычайно устойчив, и вслед за весной придет лето, которое сменится осенью, за которой наступит зима, и как бы он себя ни вел, на ритмичности и повторяемости сюжета это не скажется, и та милостыня, которую этот сюжет ему выделяет, или мелкое воровство или даже крупный грабеж, которому человек подвергает объект, находящийся на фазе осуществления, никак существенно на его сюжете не скажутся. Так чиновники, надеясь на твердость государственного порядка, берут взятки, не задумываясь о том, что они тем самым подрывают силу и эффективность государственной машины, так царь ввергает свою страну в очередную войну, надеясь на свой трудолюбивый народ, который по ее окончании быстро восстановит разрушенное хозяйство и величие его царства. Так человек, совершенно не понимая, какие возможны последствия, но надеясь на устойчивость природных ритмов, вмешивается в жизнь на уровне генов, повышает во много раз уровень радиации на планете и делает еще очень многое другое, например, строит техногенную цивилизацию, никак не встраивая ее в биоценоз. Для варварского уровня фазы осуществления характерно пренебрежение и совершенное непонимание двух других фаз времени. Поэтому жизнь другого человека, например, находящегося на фазе творения и получающего гораздо больше, чем отдающего, если вообще отдающего что бы то ни было, у человека осуществления вызывает раздражение, презрение, гнев или бессильную черную зависть. Вот тому по непонятным причинам, постоянно везет и удача ему сопутствует, но, несомненно, это когда-то кончится и кончится весьма плачевно, полным крахом. Это позиция муравья, урезонивающего стрекозу в известной басне. При этом к фазе растворения человек осуществления на варварском уровне также относится чрезвычайно скептически, воспринимая ее как низший беспомощный и неэффективный вариант фазы осуществления. На любительском уровне человек осуществления - это примерный и усердный работник, добросовестный, хорошо знающий, сколько стоят его услуги и каково качество материала, который поставляет ему окружающая среда. Его можно условно назвать ремесленником, квалифицированным ремесленником. Он является исполнителем, для которого творческое начало есть нечто несущественное и даже в какой-то степени вредное. Он привержен определенному ритуалу, в котором не предусмотрено никаких особых новшеств, а творчество выражается в несущественных вариациях, по которым одно его изделие можно отличить от другого, но в целом они похожи друг на друга как две капли воды. Его интересует не столько разнообразие того, что он делает, сколько поддержание основного ритма в его устойчивом и сбалансированном сюжете, сбалансированном в смысле отношений с окружающей средой. Он берет то, что нужно ему, а отдает среде то, что нужно ей. Это глубокое самовыражение профессионального работника среднего уровня, нашедшего свое место в жизни и твердо держащегося за него. Этому человеку также свойственна ограниченность сознания; в частности, он не склонен отвлекаться на то, что не относится к прямому кругу его обязанностей и работы; он хорошо понимает, осознает и старается соблюдать этику своей работы, своего поведения в среде и своих отношений с сотрудниками; он знает, что бесплатно ничего не бывает, что любое дело требует серьезных сосредоточенных усилий и что отношения с людьми лучше строить долговременно и надежно, чем кратковременно, хотя и прибыльно на короткий срок. Здесь нет такой фанатичной нетерпимости и совершенного непонимания других фаз, то есть на этом уровне человек понимает, что есть, в принципе, фаза творения, когда объект еще только готовится, когда нужна большая забота о нем, чтобы он начал функционировать, но эта фаза представляется ему трудной и плохо постижимой и вообще ему чуждой. Что же касается фазы растворения, то он понимает что когда-то объект, которым он занимается, или процесс, в котором он участвует, придут к концу, станут неэффективными, нужно будет их как-то сворачивать и делать выводы из того, что произошло, но это представляется ему достаточно отдаленным будущим, о котором он в принципе должен думать, но это ему не очень интересно. Здесь уже нет презрения, свойственного варварскому уровню, но нет и особого уважения к фазе растворения, она мыслится скорее необходимым, но неприятным концом основного действа, которое представляет наибольший интерес для человека. Так мать семейства занята ежедневной рутинной работой, домашним хозяйством, приготовлением пищи, воспитанием детей, и эта работа ей чрезвычайно интересна, и небольшие изменения, которые происходят каждый день, совершенно достаточны для нее, и ей совсем не хочется думать о тех временах, когда ее дети вырастут и ее домашняя работа станет не нужна, когда призрак старости и болезней встанет над ее жизнью и заставит осмысливать ее целиком; эту перспективу она и сознательно, и подсознательно отодвигает подальше. На профессиональном уровне проработки архетипа осуществления человек относится к тому, что он делает, с чрезвычайным вниманием и тщательностью. Это работник-туз, профессионал, без участия которого невозможно исполнение ни одного серьезного проекта. Как правило, он придает большое значение как фазе творения объекта, так и фазе его растворения, внимательно приглядываясь к первой (пусть и не принимая в ней участия) и тщательно подготавливая вторую. Он знает, что от качества его работы и от того, что он не доделал в течение своей работы, будут страдать другие люди, и сам процесс растворения, развоплощения объекта, прекращения того сюжета, в котором он принимает участие, будет дисгармоничным и мучительным. Находясь на профессиональном уровне, человек четко знает, а также интуитивно чувствует границы своей компетентности. Его девиз: “Надо делать хорошо или никак”. Если ему предлагают некоторое дело, то он или сразу, или изучив за некоторое время предлагаемый к его рассмотрению проект, говорит, справится он с ним или нет. Причем отказаться он может по двум причинам, каждая из которых для него достаточно весома, чтобы отвергнуть предложение. Первая заключается в том, что ему не хватает квалификации и нужно некоторое время поучиться для того, чтобы это сделать, то есть сменить фазу осуществления на фазу творения; вторая же причина заключается в том, что это дело обречено на провал или в принципе не может быть выполнено на должном, по мнению человека, уровне, и в этом случае он за него также не возьмется. При этом его оценки бывают достаточно точны. Если ему задают вопрос на тему, в которой он некомпетентен, он откажется отвечать, в отличие от дилетанта, который склонен высказывать свое мнение и давать советы в делах, в которых он разбирается слабо. Разницу между дилетантом и профессионалом на уровне осуществления иллюстрирует разница в подходах к своему пациенту обычного врача и врача высокого уровня. Обычный врач, столкнувшись с больным, пытается определить его диагноз, исходя из своих представлений о возможных болезнях, и, поставив этот диагноз, назначает лечение, не будучи уверенным в его результатах, но надеясь на лучшее. Врач-профессионал высокого уровня, во-первых, настроен больше на своего пациента, чем на априорно известную ему номенклатуру болезней, а во-вторых, он гораздо тоньше разбирается в природе и течении болезни и либо отказывается от пациента, либо же назначает лекарство и лечение, будучи уверенным в том, какое действие они произведут на пациента, и дальнейшее течение выздоровления идет в точном соответствии с его прогнозом. На профессиональном уровне ритуализация процесса идет в той мере, в какой она для человека удобна; если же обстоятельства требуют выхода за рамки ритуала, то человек способен на этот выход и на действия, не вписывающиеся в него. Однако он считает это нежелательным и стремится вернуться в оптимальный для его деятельности ритуал как можно быстрее; в то же время он понимает, что экстраординарные события и обстоятельства возможны, и он признает влияние фазы творения и растворения на его деятельность, но не они представляют для него максимальный интерес. ПРОРАБОТКА АРХЕТИПА РАСТВОРЕНИЯ В противовес творению, основной пафос фазы растворения - это жертвенность. Объект разрушается, и никакие силы не могут остановить этого процесса. Объект хуже функционирует, у него нарушается баланс с окружающей средой, которая становится по отношению к нему почему-то гораздо более жесткой, агрессивной, даже жестокой, и растаскивает его по частям, не удовлетворяясь одной лишь его продукцией, которую он по инерции может еще производить, но и норовя отхватить существенные детали его самого, а также предлагает в качестве сырья и поддержки негодные для объекта энергию и материалы. Здесь происходят распад объекта, сворачивание его деятельности, доработка того, что не было сделано на фазе осуществления, окончательная расплата по долговым обязательствам и, в конечном счете, исчезновение объекта, переход его частиц в окружающую среду и ассимиляция их ею. На фазе растворения видны тонкости и карма. То, что едва намечалось вначале; то, что проявилось как основная структура, когда объект вступил в фазу осуществления, теперь переосмысливается, и становится понятным истинное предназначение объекта и окончательные итоги его существования. Часто смысл существования объекта на фазе растворения кардинально отличается от смысла его существования на фазе осуществления. Там смысл заключался, главным образом, в его прямой функции, и его карма заключалась в том же. Здесь же смысл заключается не столько в работе, сколько в распаде объекта и доделывании того, что на фазе осуществления вообще не приходило в голову. Здесь делаются глубокие выводы, здесь видны тонкости, которые не видны в разгар отчетливо осмысленной работы фазы осуществления, и эти тонкости часто носят косвенный характер, то есть где и как они пригодятся, совершенно не ясно. На этой фазе происходит преподавание, то есть обучение других; таким образом, фаза растворения комплементарна фазе творения, и если на фазе творения находится ученик, то на фазе растворения находится учитель. Это не означает, что он физически погибает на фазе растворения (хотя моральная гибель в борьбе со студентом - распространенное явление в преподавательской среде), но, скорее, гибнет информационно-энергетический костюм, который преподаватель надевает на себя в процессе своей подготовки. Этот костюм, разрушаясь на преподавателе, переходит на учеников, становясь частью их одежды, то есть новых знаний, умений, навыков. Неправильно воспринимать фазу растворения как трагическую, и так же как неправильно воспринимать фазу творения как оптимистическую - твориться может очень даже тяжелая и малоприятная для человека программа, и точно так же она же может растворяться, покидать человека, освобождая его для новых сюжетов, новой деятельности, новой жизни. Тема очищения сама по себе находится под управлением архетипа растворения: очищение есть не что иное, как растворение шлаков, уход из организма того, что ему уже не нужно, что мешает его нормальной жизнедеятельности. С точки зрения организма, шлаки из него уходят, паразиты уничтожаются, но самому организму от этого делается только легче. То же, но на психологическом уровне, относится к исчезновению из жизни человека тех проблем, установок, сюжетов, которые им уже пройдены, которые ему уже не нужны, неинтересны, мешают ему жить, и он с удовольствием и с большим облегчением с ними прощается. Для фазы растворения характерно утончение энергии, худение объекта, уменьшение его массы и переход его в иное, более тонкое качество. В этом заключается пафос саморазрушения, когда объект не только перестает существовать на данном плане, но обретает новое бытие на тонком плане, уточняется высший смысл его бытия и жизненной программы в целом. При этом часто происходят интегрирование его сюжета, выход за временные рамки и подъем в область архетипов. На варварском уровне проработки архетипа растворения человек склонен, что называется, рубить сплеча. Чувствуя, что объект или какая-то его часть находится в фазе растворения, человек начинает грубо его уничтожать, нисколько не заботясь ни о том, что объект делал раньше, о том, что эта работа должна бы быть доделана, ни о том, что сам объект переживает, когда ему не дают возможности закончить его миссию, ни об окружающей среде, для которой объект, будучи грубо разрублен на части, становится источником отравления. Кроме того, для варварского уровня фазы растворения свойственны хищничество и паразитизм, когда объект, еще далеко не исполнивший своей миссии, не выполнивший свою работу, уничтожается ради какой-то ценной своей части, а все остальное выкидывается на свалку, - такова психология браконьера, или человечества, которое жжет нефть и газ, являющиеся ценнейшими материальными, а не только энергетическими ресурсами, и которые, возможно, необходимы самой Земле в гораздо большей степени, чем мы об этом сейчас думаем. Вероятно, использование полезных ископаемых в том стиле, как это принято в ХХ веке, еще лет через сто-двести будет восприниматься нашими потомками примерно так же, как мы относимся сейчас к боям гладиаторов, или даже как еще значительно большее варварство. Еще одна характерная черта варварского уровня фазы растворения - это пренебрежительное отношение к фазам осуществления и особенно творения, как бы навязывание им модальности разрушения и ее настроения, что для обеих этих фаз совершенно губительно. Этика, логика, настроение фазы растворения - совершенно особые. Они в каком-то смысле эзотерические, как по отношению к фазе осуществления, так и к фазе творения, но человек на варварском уровне этого совершенно не понимает. “Чего стараться, если все мы там будем", - вот его логика, и ей трудно что-либо всерьез противопоставить, ведь это действительно так. Однако цикличность всех процессов предполагает и смену фаз, и вслед за тем, как объект оказывается там, он снова воплощается и снова осуществляет жизненную миссию, но это соображение, оставаясь в модальности растворения, не звучит, и также обречено на уничтожение в глазах человека фазы растворения. На варварском уровне он прирожденный и профессиональный пессимист и может утопить вместе с собой что угодно, что окажется у него в руках. На любительском уровне человек фазы растворения уже не склонен работать так грубо. Он понимает, что, во-первых, объект на фазе растворения также имеет определенную судьбу, то есть определенный сюжет растворения, у которого есть определенные фазы, и не стоит их менять друг с другом. Кроме того, он понимает, что на фазе растворения что-то должно быть сделано, и с большим интересом этим занимается, иногда не слишком квалифицированно, но испытывая вполне здоровый и конструктивный энтузиазм. У него есть ради чего работать, ему жаль объект, он помогает ему исполнить свою миссию, и он заботится об окружающей среде, которая должна ассимилировать его останки, и они должны пойти ей на пользу, а не во вред. В отношении своего внутреннего мира этот человек также придерживается позиции, что главное - это своевременное очищение, и что перед тем, как приобрести новое качество, нужно очистить для него место, в частности, ликвидировать свои кармические хвосты, перестроить или расчистить программу подсознания, которая не соответствует его актуальному уровню и мешает ему развиваться дальше. Другими словами, он не склонен рубить себе голову, обнаружив у себя какой-то негатив, а склонен скорее как-то этот негатив локализовывать и искать инструментальные средства для того, чтобы его ликвидировать, но это получается у него пока что не очень хорошо. Он работает грубовато, часто вместе с гнилыми тканями вырывает из организма еще живые и функциональные части.
